королева мечей из плоти и звёздной пыли
Девятнадцатое июня, четверг
Что занимательно, у меня редко получается писать о действительно важных вещах. Зато спонтанно, но подробно записывать впечатления, оригинальность или хотя бы необычность которых весьма сомнительна, я всегда могу. Мой рукописный дневник полнится обрывками описаний света, цветов, блюд, оттенков чувств и запахов. И хотя через пару лет любые записи станут абсолютно нечитаемыми, меня все равно беспокоит тот факт, что в отношении любого значимого события я могу полагаться только на память, которая благодаря одиннадцати годам, проведенным в разных школах, гимназиях и лицеях, полна мешаниной разнообразных незначительных фактов.
Неделю за неделей пытаясь описать город, где я оставила свое сердце (тут явный недостаток пафоса в крови), я добилась ровно такого же успеха, как и Данаидами в наполнении своей бочки. Пробы записать свои переживания по поводу динамики важных для меня отношений всегда обречены на неудачу. Ну, а так как последний месяц был преисполнен эпохальных для моей короткой жизни событий, осмысленных записей, ясное дело, нет. Но я пыталась. Правда, пыталась описать выпускные экзамены, бессмысленно-бесконечные репетиции в театре, последний последний звонок и выпускной, очень важный языковый экзамен и менее важные экзамены ВНО по украинскому языку, литературе и математике, но скорбная судьба этих записей, полагаю, не будет для вас сюрпризом.
Но теперь лето, и так как ничего важного в ближайшее время не предвидится, я, вероятно, буду относительно регулярно писать о поразивших мое воображения солнечных зайчиках и продолжать сравнивать стихотворения Томаса Стернза Элиота с несимметричными комодами, вызывающими в душе одновременно и острое чувство отчаянья, и яркую радость обретения сокровища.
Лето открывает предо мною свои двери — и я совершенно точно знаю, чем занять освободившееся время. Это (в основном!) художественная литература — те двести пятьдесят книг, которые я ужасно давно и ужасно сильно хочу прочитать, и литература нехудожественная, которую хочется читать еще больше, и радости кинематографа, и кулинария, и забота о саде на подоконниках, которому, кстати, давно пора переехать на балкон, верховая езда и планомерное достижение прогресса в освоении иностранных языков. И сон. Мне нужно вернуть Никте и Морфею все то, что я задолжала за четыре последних года. Сомнительно, что в оставшиеся три с половиной месяца каникул мне удастся это уместить, но я буду прилагать усилия.
