То же мы, что и отражения в зеркале, никем не увиденные, но все равно бывшие? Живем ли мы в стенах, как жучки, щелчками исчисляющие время? И не наше ли кошмарное дыхание утекает из комнат в камины? Когда облака створоживают луну, эти облака — тоже мы? А когда горгульи бормочут струями дождя, не мы ли таимся в этих безъязыких звуках?
Точно ли, что мы спим с восхода до заката и беззвучным своим скольжением наполняем погожие ночи? Когда деревья сорят червонным золотом, не мы ли этот мидасов мусор, златопад, тревожащий тишину шуршанием и хрустом?
Что, о что же мы суть такое? Кто такие суть вы, и я, и все, что вокруг, — нескончаемые вскрики умерших, но не мертвых?
Не спрашивайте, по кому звонит погребальный колокол.
Он звонит по тебе, и по мне, и по всем этим призрачным ужасам, что безымянно скитаются в послесмертном мире…


«Из праха восставшие» — роман, который напоминает коробку с безделушками того рода, какие бывают у каждого ребенка. И о которых дети потом забывают, а через десять лет на чердаке обнаруживается запыленный ящик, внутрь которого заглядывают со смешанным чувством ностальгии и любопытства.
Каждый хороший рассказ — не просто набор слов, а заключенные в текстах сны, переживания, воспоминания автора, фраза из послушанного разговора, строчки стихотворения, лицо на картине или желание писать зелеными чернилами в новом блокноте. И я знаю: если от образа есть дорога к рассказу, то есть и дорога от рассказа к образу.
Как всякую старую коробку, эту наполняли долго, почти полстолетия, и там есть чем полюбоваться: идеи и ощущения Р.Д.Б. осторожно облачены в форму, перенесены на бумагу, а потом объединены в своеобразный роман. Перебирая предметы со дна коробки, к счастью, не прозрачные, дольше всего разглядываешь, больше всего любуешься старыми вещами.
«К западу от октября» — четыре валета из древней колоды и король, обязательно козырь, обвернутые высохшей ветхой тканью, и прекрасная идея вечной жизнь в чужих материальных воспоминаниях. «Дядюшка Эйнар» — крылья из перьев, обрыков плаща-палатки, цирковых куполов и воздушных змеев, а еще запах леса после грозы. И мой любимый рассказ, «Восточный на север» — самый приятный сюрприз: это список старых книг, таких, которые знаешь и любишь. Здесь и «Гамлет», и «Рождественская песнь», «Грозовой перевал», «Ребекка», даже «Поворот винта» и «Лапка обезьяны», «Повозка-призрак» и «Сердце-обличитель». И тут же главная идея, мысль всей книги. Она о необходимости верить, потому что «людей становилось все больше, веры — все меньше, выдержать это почти невозможно, и все мои призрачные друзья должны бежать». Переставая верить в то, что кажется неоспоримым, когда тебе пять, люди теряют не только часть себя, но и отгораживаются от всего, что может дать хоть какой-то проблеск надежды.

Как и ко всякой старой коробке, к этой следует возвращаться раз за разом, чтобы найти там на дне что-то такое, чего раньше не видели.